Rostov-on-Don, Rostov-on-Don, Russian Federation
UDC 72.03
The article examines the formation of the tower archetype of space as the mythological basis of the traditional Vainakh culture. Transforming, modifying, enriching in content, the tower archetype served as the architectural and compositional basis for symbolization "space - behavior" of the highlanders. In the tower architecture of the Vainakhs, the original type of medieval mountain culture was clearly expressed, the worldview representations of which - etiquette, everyday and ritual stereotypes of behavior, sign information and the living space itself - acquired synthetic architectural and artistic expression and cultural and symbolic sign. Monuments of tower architecture of the Vainakhs can be put on a par with cultural monuments of world importance without any discounts on folk pre-professional origin.
tower architecture of Ingushetia and Chechnya, canonization of the form
Целью статьи является анализ башенных сооружений в соответствии с культурной идентичностью вайнахов, модульный анализ и анализ их градостроительного положения, а также соотнесения всех этих особенностей в свете нахождения территории в сфере единого пространства традиционной горской культуры.
Задачи: классификация башенных сооружений вайнахов, выявление тенденций канонизации и формирования башенного архетипа пространства, композиционный анализ.
Канонизация форм башенной архитектуры не имела однозначной жёсткой пропорционально-геометрической регламентации. Скорее можно говорить о развитии определённых тенденций в эволюции архитектурного образа и композиции башенных сооружений, вообще, эволюции башенной формы в особенности. Эти тенденции направлены на выявление таких характерных признаков башенной формы пространства, как «центричность» и «вертикальность».
«Центричность» и «вертикальность» проявляется в целом ряде одних и тех же архитектурно-композиционных признаков «северокавказской башенности». «Игольчатые» пропорции башни есть одновременно выражение и «центричности» — фиксации «центра рода» посредством вертикального объёма, возвышающегося над окружающей его застройкой, и «вертикальности» — архитектурного выражения неоднородности пространства в направлении «недра-небо». Вместе с тем можно определить архитектурно- композиционные характеристики северокавказских башен, в которых доминирует только один из указанных признаков.
Усиление «центричности» проявляется в следующих архитектурно- композиционных характеристиках башенных сооружений: в изменении формы плана от неправильного прямоугольника к правильному квадрату; в геометрической фиксации центра внутреннего пространства отдельных уровней башни; в семантической маркировке центра внутреннего пространства; в усилении симметрии композиции башенной формы.
Сравнительный анализ оснований башенных сооружений Северной Осетии, Ингушетии и Чечни показывает наличие процесса исторического отбора форм плана, при котором постепенно четырёхугольная форма заменялась формой правильного квадрата, как формой, наиболее полно выражающей центричные представления о пространстве. Древние жилые- родовые башни типа «гале», которые восходят к XIII–XIV в.в., имеют в основании неправильный четырёхугольник, чаще всего в пределах 9 х 6 метров. Вайнахские родовые-боевые башни, форма которых разрабатывается в XVI–XVII в.в., имеют в основании правильный квадрат с размерами 5 х 5, а затем и 4 х 4 метра.
В архитектурном выражении центричности башенного архетипа постепенно смещаются приоритеты с внутреннего на внешнее пространство: с выявления семантического центра внутреннего пространства башни на выявление с помощью башенного объёма композиционного центра во внешнем пространстве окружающей застройки. Количественные изменения архитектурной формы башенного архетипа, которые заключались в уменьшении горизонтальных размеров башни при одновременном увеличении её высоты, приводят к качественным изменениям архитектурно-пространственной композиции башенных сооружений. Внутренее пространство башни как бы сжимается вокруг её вертикальной оси, и объём башни становится зримым выражением внутренней центральной оси во внешнем пространстве.
Вместе с тем, в отдельных типах башенных сооружений можно найти атрибуты былого «величия» центричности композиции внутренего пространства — общесемейного жилого пространства. Так внутреннее пространство второго (серединного по семантике) уровня вайнахской родовой башни перекрыто каменным ложным сводом с «гуртами», тогда как все остальные уровни имеют плоское перекрытие в виде наката из брёвен. Форма свода с гуртами имеет высокий подъём и симметрично-центрическую композицию. Гурты представляют собой четыре выступа, сходящиеся в центре, по граням ложного свода. Гурты-выступы в конструктивном отношении совершенно бесполезны. В настоящее время в научных исследованиях не существует убедительного объяснения, а тем более единого мнения в отношении происхождения, семантики и назначения гуртов. Для нас важно подчеркнуть, что, по мнению ведущих исследователей этой проблемы [1,2,3], наличие гуртов указывает на копирование в этом междуэтажном перекрытии вайнахской башни архаичной формы, смысл которой утрачен. Но в архитектурно-композиционном отношении смысл гуртов однозначно ясен - они служили средством выявления центричности внутреннего пространства серединного уровня башни.
Усиление симметрии в композиции башенных сооружений осуществляется как в форме их плана (с переходом от прямоугольных к квадратным конфигурациям), так и в вертикальных проекциях: фасадах и разрезах. Образцами развитых симметричных композиций могут служить классические вайнахские башни XVII–XVIII в.в.
Переходя к рассмотрению другого характерного признака башенной формы — «вертикальности», надо остановиться на следующем. Как отмечалось выше, «вертикальность» построения пространства — одна из особенностей мировосприятия горских народов Северного Кавказа. Наряду с культурно- исторической преемственностью мифологических представлений важное значение в культивировании образов мифологического «вертикализма» в домостроительном творчестве горцев в эпоху средневековья имел и такой объективный фактор, как жизнедеятельность в условиях горного ландшафта. В горах все передвижения, и повседневные и эпизодические, объективно связаны с преодолением подъёмов и спусков. В горах вертикальное перемещение в пространстве — физически ощутимая реальность, которая не могла не получить отражение в духовном мире горцев. Это получило отражение в обычаях пространства-поведения горцев. Например, у адыгов человек, идущий в сторону гор, при всех прочих равных условиях, был более важной персоной, нежели тот, кто шел в сторону долины, и встречные были обязаны приветствовать его, а он — только принимать приветствия [4].Спуск менее утомителен и продолжителен, само время пути получает как бы «вертикальную» окраску. Можно предположить, что на закрепление и развитие «вертикализма» восприятия пространства большое влияние имели и такие естественно-природные особенности среды обитания горцев, как ограниченность глубины обзора. Отсюда активная роль в визуальном восприятии приобретает третье вертикальное измерение пространства и связанные с ним перспективные искажения.
Проявление «вертикальности» башенной формы осуществляется в следующих её архитектурно-композиционных характеристиках:
- изменение пропорции между размерами плана и высоты башни (уменьшение плана и увеличение высоты);
- вертикальное членение фасадных композиций;
- ярко выраженная силуэтность;
- отсутствие однозначной конструктивной обусловленности наклона стен.
Указанные характеристики архитектурного образа башни не были присущи ей изначально, а формировались в процессе отбора форм башенного архетипа в домостроительном творчестве горцев Северного Кавказа. Это подтверждает анализ башен Ингушетии и Чечни. В древнейших башнях вайнахов и осетин архитектурная образность башенной формы, а именно её вертикализм, практически не выявлен. В сакральной архитектуре указанный приём использовался для визуального выявления венчания и его формы, поэтому можно предположить, что уже в ранних башенных сооружениях зодчие Северной Осетии пытаются прорабатывать силуэтость постройки — важнейшую композиционную характеристику вертикализма башенной формы [5].
Аналогичные явления имели место и в архитектуре башенных сооружений Чечни и Ингушетии. У вайнахов попытки визуально подчеркнуть вертикализм башенной формы нашли отражение в решении как технических, так и сугубо архитектурных проблем, связанных с устройством наклонных стен. Не случайно вайнахские мастера разработали оригинальный метод кладки стен, что позволяло им делать стены и переменной толщины, и наклонными внутрь помещений. Этот приём широко применялся лишь при строительстве родовых-боевых башен, датируемых не ранее XVI века. В более ранних постройках, к которым можно отнести и башню в с. Верхний Какадой, внутренняя грань стены башни оставалась строго вертикальной, тогда как внешняя получала зрительно выявленный наклон [6]. Однако он не столь ярко выражен, как в поздних вайнахских башнях.
В Ингушетии, в с. Эрзи, рядом с родовыми-боевыми башнями классической формы расположена башня, принадлежавшая одному из основателей селения — Алдыганову [7]. Она имеет форму, которую можно считать переходной между древними башнями типа «гале» и вайнахскими родовыми- боевыми башнями. Башня квадратная в основании, со сторонами 4,5 х 4,5 м. Стены имеют слабо выраженный наклон внутрь помещения. Вертикальная структура башни пятиярусная, вход организован в уровне второго яруса. Расположение окон и щелей в стенах башни не способствует выявлению симметричной композиции.
Из описания башни видно, что она значительно отличается от древних башен с массивной формой, вертикализм которых практически не выявлен. Но по архитектурно-образным характеристикам внешняя форма башни
Алдыганова отличается и от формы классических вайнахских башен. На это указывает наибольший наклон стен внутрь башни и асимметричное расположение в стенах башни оконных проёмов и смотровых щелей, и простота формы венчания, и слабая выраженность его силуэтности.
Аналогичные архитектурно-образные характеристики имеют многие жилые-родовые башни Чечни и Ингушетии. Такие башни зафиксированы В.И. Марковиным в селениях Экигал, Кяхк, Фалхан, Хайбахой, Верхний Алкун [9], С.Д. Сулименко в селении Хой [10].
Максимальное выражение «вертикальность» получает в архитектурном образе классических вайнахских башен. К ним относятся и башни, возвышающиеся в древнем ингушском селении Эрзи.
Вайнахские родовые-боевые башни являются как бы завершающим этапом в становлении архитектурного образа башенного архетипа и относятся к наиболее значительным памятникам архитектурной культуры Северного Кавказа. Они отличаются не только техническим и конструктивным совершенством, но и гармоничными пропорциями и выразительностью архитектурной формы. При средней высоте от 18 до 25 м все вайнахские башни имеют квадратное основание с размерами сторон не более 5 м. Нередко размеры сторон основания оказывались в пределах 4 и даже 3 м. При таких «игольчатых» пропорциях композиционного построения формы башенное сооружение визуально утрачивает свою связь с поверхностью земли и устремляется ввысь. Особенно ярко архитектурный образ вертикальной устремлённости просматривается в башнях, возвышавшихся на вершинах холмов.
В этой связи необходимо отметить, что строительство башни на вершине, а не у подножия холма было обусловлено не столько строительными, сколько чисто архитектурными задачами. Стремясь к выявлению силуэтности постройки, зодчие наряду с архитектурно-конструктивными проблемами решали вопросы художественно-композиционной взаимосвязи башенной формы с природными формами горного ландшафта. Вершина холма или скального выступа - в архитектурно-художественном отношении - наиболее выгодное место для возведения башни.
Вертикализм архитектурной формы вайнахских башен подчёркивался не только гармоничными пропорциями её объёмной композиции, но им абсолютной симметрией композиции фасадов. Все элементы (оконные и входные проёмы, машикули, декоративные вставки и др.), пластически насыщающие форму сооружения, располагались строго по оси каждой из граней башни.
Силуэтность башни, а значит, и её вертикализм, подчёркивались возведением выразительного по форме ступенчато-пирамидального завершения. Характерно, что, решая вопросы выявления «башенности» постройки, вайнахские зодчие пришли к необходимости увеличить высоту завершения. Наиболее ранние вайнахские башни, датированные XIV–XV в.в., имеют пологое завершение, отделённое от плоскости стен небольшим карнизом. Поздние башни, возведённые в XVI–XVII в.в., имеют, как правило, развитое ступенчато-пирамидальное завершение, отделённое от плоскости стен либо мощным карнизом, либо большим выпуском декоративных полочек Таким образом, вайнахские мастера, решали в поздних башенных сооружениях собственно архитектурные задачи: выявление силуэта башни при помощи возведения выразительного по форме венчания.
Характерным признаком формы поздних башенных сооружений Ингушетии и Чечни является ярко выраженный наклон стен внутрь помещений. В работах ряда исследователей выдвигается предположение о том, что формообразование наклонных стен в башнях Северного Кавказа было обусловлено сугубо оборонительными потребностями. Если исходить из этой версии, то чрезвычайно сложно объяснить распространение наклонных стен в башенных сооружениях сакральной и монументальной архитектуры. Опираясь на распространённую гипотезу, нельзя объяснить также и тот факт, что в наиболее древних сооружениях Ингушетии и Чечни стены либо строго вертикальные, либо со слабо выраженным наклоном.
На наш взгляд, в формообразовании наклонных стен башен Северного Кавказа важную роль сыграли представления горцев о пространстве и прежде всего принцип вертикального его моделирования [10]. Использование пластики наклонных стен в башенных сооружениях позволило зодчим Северного Кавказа архитектурно-художественно выявить вертикализм формы и тем самым усилить символическое значение башенной формы.
Исходя из результатов историко-культурологических исследований на интерэтнической основе и результатов собственных сравнительных исследований на северокавказском материале генезис башенной формы в традиционной архитектуре определен как мифологический по своей природе.
Семантический диапазон башенной формы в различных традиционных культурах мира представлен следующими архитектурными сооружениями:
- родовое башенное жилище как составляющая родовой усадьбы;
- родовое многоярусное башенное жилище;
- мемориальное башенное сооружение;
- родовые башни дворянских фамилий;
- башни–минареты в составе мечетей.
В результате реконструкции архитектуры древнейшего башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов выявлена мифологическая семантика его башенной формы.
После монгольского нашествия существовавшая ранее традиция фортификационного башенного зодчества на северном Кавказе прерывается, но возникает новая традиция, культивирующая башенную форму в различных типах народной архитектуры. Сложившейся как существенная составляющая горской культуры в XV–XVI в.в.
Генезис «новой» традиции башенного зодчества северокавказских народов основан на «старых» мифологических пластах родового сознания.
В башенной архитектуре северокавказских горцев мифологическая модель трехчастного башенного пространства–космоса сохранилась в отдельных типах сооружений, в целом же она претерпела формальные трансформации и обрела новые символические значения.
Наиболее полно мифологическая модель пространствакосмоса представлена в ранних памятниках архитектуры родового башенного жилища.
Нами выявлена логика архитектурнокомпозиционных и семантических трансформаций башенной формы в процессе становления традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа. Содержательной основой этих трансформаций являлся доминантный, по сути, обычай «избегания», который был закреплен и выражен системой пространственно-семантических оппозиций жилища и, шире, жилой пространственной среды. Башенная форма в виде родовой-боевой башни играет в системе пространственно- семантических оппозиций ключевую роль, наряду с очагом и родовым столбом.
Установлено, что тождество форм в целом и форм завершений, в частности, имеющее место в родовыхбоевых башнях и башенных склепах, детерминировано не только общей тенденцией формальностилистического единства, но и имеет общую генетически тождественную культурно символическую семантику и формообразующую основу архитектурной композиции.
Итогом усиления символического аспекта башенной формы стало появление, так называемых, «священных» башен патронимии, а затем и священных башен всего патронимического селения. Культ священных башен наиболее явно был выражен и получил соответствующее представление в памятниках и натурных обследованиях этнографов горских обществ.
В эволюции архитектурного образа и архитектурной композиции башенных сооружений выявлены следующие тенденции: тенденция усиления «центричности» башенной формы; и тенденция усиления ее «вертикальности».
Тенденция» центричности» приводит к постепенному смешению приоритетов с внутреннего, на внешнее пространство башенной формы. Внутреннее пространство башни в ходе этой композиционной эволюции, как бы, сжимается вокруг ее вертикальной оси и объем башни становится зримым выражением внутренней центральной оси во внешнем пространстве.
Одной из своеобразных, самобытных, можно сказать, знаковых форм северокавказской башенной архитектуры является ступенчатопирамидальная форма завершений башенных сооружений.
Выявлено, что формообразование ступенчатопирамидальных завершений башенных сооружений имело пять этапов.
В традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа ступенчатопирамидальные завершения башенных сооружений являлись художественным выражением древнейшей конструкции ложного свода, который в свою очередь являлся мифологическим символом небесного свода. Тектоника ложного свода в форме ступенчатопирамидальных завершений стала одним из ключевых элементов в системе канонизированных форм башенной архитектуры.
Объектные образцы — родовые боевые башни были носителями трех составляющих архитектурно-строительного канона:
- типологической схемы;
- размеров, характерных для каждого регионально-этнического типа;
- конкретных пропорциональных отношений.
Канонические формы башенной традиционной архитектуры использовались даже в архитектуре как христианских, так и мусульманских культовых сооружений Северного Кавказа, и стали своеобразным знаковым явлением традиционной горской культуры.
Канонизация башенной формы осуществляется как процесс выявления наиболее характерных особенностей собственно башенного пространства: «центричности» и «вертикальности». В башенной форме все более выделяется ее «башенность» — уменьшается основание башни при одновременном росте ее высоты; усиливается симметричность композиции; отрабатываются своеобразные формы завершения (ступенчато-пирамидальные, плоские); появляется наклон стен, который зрительно увеличивает высоту башни. «Башенность» башни выявляется за счет усиления выразительности ее внешней формы, что, в свою очередь, привело к изменению внутренней пространственной структуры мифологического архетипа. Наращивание высоты башни объективно увеличивает число ее внутренних уровней, т.е. нарушается исходная мифологическая структура башенной формы — трехчастность пространственного членения по вертикали. Происходит парадоксальный процесс: визуальное выявление «вертикальности» башенного архетипа во внешней форме ведет к нарушению «вертикальности» структуры его внутренней формы. Кульминацией этого процесса стали своеобразные «игольчатые» формы вайнахских башен.
Канонизация формы башни как процесс профессионального народного домостроительного творчества горцев обнаруживает себя в появлении семейных кланов мастеров-ремесленников. На Кавказе исторически сложилось два центра канонизации башенной архитектуры: на Северном Кавказе — у вайнахов, в Закавказье — у сванов. Не случайно, что и связанная с этим процессом профессионализация народного домостроительного творчества происходит по национальному признаку: признанными мастерами башенного строительства являлись ингуши и сваны.
1. Materials on the archaeology of the Caucasus, collected by expeditions of the Imperial Moscow Archaeological Society, equipped with the most highly endowed funds. Issue 1. / edited by Countess Uvarova. Moscow: Printing house of A.I. Mamontov and K, 1888. 210 p.
2. Collection of materials for describing the localities and tribes of the Caucasus. 1897. Issue 22. Tiflis, 1897. 60 p.
3. Muzhukhoev, M.B. Material culture of mountainous Ingushetia of the XIII- XVII centuries. Grozny: Chechen-Ingush Publishing House, 1977. 179 p.
4. Muzhukhoev, E.I. Medieval material culture of mountainous Ingushetia of the XIII-XVII centuries. [Text]: Diss.... cand. ist. Sciences ./M.B. Muzhukhoev. M., 1972.
5. Shcheblykin, I.P. Architecture of ancient Ingush sanctuaries // Izvestia Ingush Research Institute of Local Lore. Vol.3. Vladikavkaz, 1930. pp.412-494.
6. Zyazikov, M.M. Traditional culture of the Ingush: history and modernity/ M.M.Zyazikov.- Rostov-on-Don: SKSC HSE, 2004. 310 p.
7. Golovinskiy P.A. Zametki o Chechne i chechencah // Sbornik svedeniy o Terskoy oblasti. Vyp.1. Vladikavkaz, 1878. S.132-262.
8. Alborov, B.A. Ingush "gallerds" and Ossetian "alards" // Izvestiya Ingushskogo NII of Local Lore. Vol.1. Vladikavkaz, 1928. pp.348-429.
9. Markovin, V.I. In the Vainakh country. M.: Art, 1969. P. 85-112
10. Sulimenko, S.D. Architecture in the traditional culture of the mountain peoples of the North Caucasus: dis.... Dr. Archit ./S.D. Sulimenko. M., 2000. 540 p. EDN: https://elibrary.ru/QDJUAB
11. Golovinsky P.A. Notes on Chechnya and Chechens // Collection of information about the Tersk region. Issue1. Vladikavkaz, 1878. pp. 132- 262.
